Жили-были два брата, cтарший – богатый, а младший – бедный. Докучные сказки Русские народные песни

Жили-были два брата - два Ивана: Иван-богатей, да Иван-бедняк.

У Ивана-богатея полна изба всякого добра, а семья - он да жена. Нет у Ивана-богатея ни малых, ни больших ребят.

А у Ивана-бедняка ребят семеро. А в доме ни крупицы, ни мучицы.

Делать нечего, пошел Иван-бедняк к богатому брату:

- "Дай мне брат мучицы взаймы. Я тебе потом отработаю."

- "Хорошо, - говорит Иван-богатей, - На тебе муки мисочку, а вернешь мешок."

Взял Иван-бедняк мисочку с мукой и пошел домой. Только до своих ворот дошел. как налетел Ветер, сдунул всю муку из мисочки - и дальше полетел. Рассердился Иван-бедняк:

- "Ах ты, озорной Ветер северный, ты моих детушек изобидел, голодными оставил! Найду я тебя - заставлю за свое озорство ответить."

И пошел Иван-бедняк за Ветром вслед. Ветер в лес - Иван в лес. Набрели на большущий дуб. ветер в дупло - и Иван в дупло. Ветер говорит:

- "Чего же, мужичок, ты ко мне в гости зашел?"

А Иван-бедняк отвечает:

- "Нес я голодным ребятам муки горсточку, а ты налетел, муку рассеял. С чем я теперь домой приду?"

- "Не горюй! - Ветер говорит, - На тебе скатерть-самобранку: чего хочешь - все тебе будет"

Обрадовался Иван-бедняк, поклонился Ветру, домой побежал. Дома скатерть на стол положил и говорит:

- "Дай мне, скатерть-самобранка, поесть - попить."

Только сказано - на скатерти и пироги и калачи, и с мясом щи, и окорок свиной, и кисель овсяной.

Наелся Иван с ребятами и спать лег. А утром только сели завтракать, как Иван-богатей пришел. Как увидел полный стол покраснел от злости.

" Я тебе муки должен, сейчас отдам, - говорит Иван-бедняк. - Скатерть-самобранка, дай мешок муки."

Только сказано - мешок муки на столе лежит. Взял Иван-богатей муку, из избы вышел.

Вечером снова прибегает к брату Иван-богатей:

- "Братец, помоги! Наехали гости, а у меня и печь не топлена, и хлеба не печены, нечем потчевать. Дай твою скатерку!"

Ну, Иван-бедняк и дал ему скатерть-самобранку.

Богатей гостей накормил, со двора проводил. скатерть-самобранку в сундук спрятал, а Ивану-бедняку такую самую, да только простую скатерть принес.
Стал Иван-бедняк с ребятами за ужин садиться. Расстелил скатерочку:

- "Скатерть-самобранка, дай поужинать!"

Лежит скатерть бела-чиста, а ужина нет как нет.

Заплакал Иван-бедняк, домой пошел. День прошел, второй пролетел, ребята плачут, есть просят. в доме ни крупицы, ни мучицы.

Делать нечего. пошел иван-бедняк к богатому брату:

- "Дай мне, братец, муки, или крупы, или хлебушка."

- "Нет у меня ни муки, ни крупы. ни хлебушка. Возьми, коли хочешь, в погребе, на бочке блюдо киселя."

Взял Иван блюдо киселя, домой отправился. Идет по дороге. а солнышко свети, пригревает. Стал кисель таять, с блюда бежать, да и пролился на землю.
Рассердился Иван-бедняк:

- "Ах ты. Солнце неразумное! Найду я тебя - заставлю за озорство ответить!"

И пошел Иван солнце искать.

Шел, шел, солнце все впереди, только к вечеру за горой село. Тут Иван его и нашел. Увидело Ивана Солнце и говорит:

- "Нес я голодным ребятам кисель, - говорит Иван, - А ты, Солнце, как стало пригревать, в киселе играть, стал кисель таять и весь на дорогу вылился. С чем я теперь домой пойду?"

- "Ничего, - говорит Солнце, - Я тебя изобидело, я и помогу. Дам тебе козочку из моего стада. Ты ее желудями корми, из нее золото дои."

Накормил Иван козу желудями, стал доить. А вместо молока у козы - золото.

Услыхал про козу Иван-богатей, прибежал к брату.

- "Выручи, родименький, дай на часок твою козу. Надо мне долг отдавать, а денег нет."

- "Бери, да только без обману."

Взял Иван-богатей козу, надоил золота, козу в клеть спрятал, а Ивану-бедняку простую козу погнал:

- "Спасибо, братец, выручил!"

Накормил Иван-бедняк козу желудями, стал доить. Течет молоко, золота нет как нет.

Побежал Иван-бедняк к богатею:

- "Что ты, братец с моей скатеркой сделал?"

- "Знать не знаю, ведать не ведаю! Какую взял, такую и отдал."

Заплакал Иван-бедняк, домой пошел.

Ну, дни прошли, недели пролетели, ребята плачут, есть хотят. Зима пришла суровая, а дома ни мучицы ни крупицы. Пошел Иван-бедняк к богатому брату:

- "Дай, братец, муки горсточку!"

- "Не будет тебе ни муки, ни крупы, а хочешь - возьми на полке в каморке вчерашние щи."

Взял Иван-бедняк миску вчерашних щей и домой пошел. Идет, вьюга гудит. Мороз примораживает, заморозил щи до самого дна. Рассердился Иван-бедняк:

- "Ах ты, Мороз-красный нос! Тебе игра, а ребятам горе! Найду я тебя - заставлю за озорство ответить!"

И пошел Иван-бедняк за Морозом.

Мороз по полям - Иван по полям. Мороз в леса - Иван в леса. Лег Мороз под большой сугроб - и Иван туда. Удивился Мороз:

- "Ты чего, Иван, ко мне в гости пришел?"

- " Нес я ребятам вчерашние щи, А ты заиграл, щи приморозил. С чем я теперь домой пойду? Скатерть-самобранку да козу золотодойку брат отнял, а ты щи перепортил."

- "Только-то, - Мороз говорит, -на тебе за это сумочку-выручалочку. Скажешь: "Двое из сумы!" - двое выскочат; скажешь: "Двое в суму!" - двое спрячутся."

Пришел Иван домой, суму вынул да и говорит:

- "Двое из сумы!"

Тут как выскочат из сумы две дубинки сосновые, как начнут Ивана бить, приговаривать:

- "Не верь, Иван, богачу! Уму разуму учись!"

Еле Иван дух перевел да крикнуть успел:

- "Двое в суму!", - как Иван-богатей прибежал:

- " Где ты был Иван? Что достал Иван?"

- "Был, братец, у Мороза, а достал чудесную суму. Скажешь: "Двое из сумы!" - двое выпрыгнут, что надо сделают."

- "Дай мне сумочку на один денек! У меня крыша развалилась, починить некому."

Принес Иван-богатей суму домой, двери запер:

- "Двое из сумы!"

Как выскочат из сумы две дубинки сосновые, как начнут бить, приговаривать:

-"Не обижай, богач, бедняка! Отдай, богатей, Ивану скатерть да козу."

Еле живой Иван-богатей пришел, отдал бедняку скатерть-самобранку и козу.

Стал Иван-бедняк с детками жить-поживать, добра наживать. теперь семеро ребят - все на лавочке сидят, кашу пшенную едят. Ложки крашенные, каша масляная.

И вот, накануне Субботы, младший брат сидел дома и горевал. В печи не горел огонь. Стол пуст, дети голодны, и жена молчит. Он ничего не заработал за неделю. Так бывает. И светлые ангелы забились в уголок и стучали зубами от холода.

И вдруг дверь отворилась, и вошел седой старичок. Он поздоровался, осмотрелся по сторонам и спросил разрешения переночевать. Гость в дом - Бог в дом. И тогда хозяин решился. Он посмотрел на жену - она кивнула головой, и он достал из шкафа два небольших серебряных подсвечника, которые попали к ним, как приданное жены, и были самой дорогой вещью в доме, взял один из них и побежал на рынок, где сидел в своей мастерской, единственный в местечке, ювелир. И отдал ему подсвечник за те деньги, которые ему предложили. И успел купить все самое необходимое и вкусное к праздничному столу. И еще он принес бутылку красного вина.

И когда наступила Суббота, и младшая дочь зажгла свечи, они всей семьей, вместе со странником, сели за стол, прочитали молитву над субботней свечой, над халами и над вином. И стали угощаться.

Ах! Что это была за ночь! Светлые ангелы смеялись и кувыркались под потолком от радости. И, когда уже дети и жена, усталые и довольные ушли спать, хозяин со странником сидели до самого утра и разговаривали о тайнах мироздания, о добрых людях и хорошей погоде.

И когда уже совсем рассвело, старичок собрался уходить. И хозяин, провожая гостя, собирая припасы в его заплечный мешок, случайно уронил со стола последний серебряный подсвечник. И тогда странник сказал: "Ты добрый человек. И все, что начнешь делать с утра - будешь делать до вечера!"

Сердечно попрощавшись с гостем на пороге, хозяин вернулся в дом, поднял подсвечник и поставил его на стол... И вдруг он увидел, что на полу лежит еще один! Он поднял его и поставил рядом. На полу появился еще один! Он поднял его и тоже поставил на стол. На полу появился еще один! Светлые ангелы переглянулись, и в изумлении покачали головами. Хозяин поставил на стол еще один подсвечник, потом еще, еще и еще...Потом у него заболела спина,и некуда было уже ставить серебряные подсвечники! Он, наконец, разогнулся, вытер пот со лба и вспомнил, что он хочет писать. Так тоже бывает. И вышел на двор. Потом вернулся, но чудо уже закончилось.

Что ж, подумал хозяин: сильно хорошо - тоже не хорошо.

Они продали все подсвечники, кроме двух. Часть вырученных денег раздали бедным. А на остальные купили дом, лошадь, корову и всякого добра. И стали просто жить, вспоминая добрым словом волшебного путника.

И узнал об этом старший брат. Пришел он к младшему в гости, и выспросил все до мелочей. И, особенно интересовался приметами странника. И когда он выведал все, что ему было надо, он кликнул слуг, и велел им доставить к нему старичка - живого или мертвого! И встревожились светлые ангелы.

И вот, нашли злые слуги волшебного старичка, и, без лишних разговоров, поволокли его, испуганного, к дому старшего брата. А тот уж и встречает их на пороге. "Ох, - говорит, - дедушка, как же ты мне нужен!" И, без вступительных слов, несчастного путника усадили за богатый стол. И сам хозяин потчевал его с двух рук! Бедный старичок не успевал прожевать, а ему уже пытались затолкать в рот новое угощение! Испуганные ангелы притихли в уголке, а старичка все кормили и кормили.

Так продолжалось всю ночь. И когда под утро, измученный путник еле вышел из дома, и пытался уйти не попрощавшись - хозяин выскочил за ним и закричал: "Э-э, подожди! Ты еще не сказал мне самого главного!" И тогда старик повернулся к хозяину, и ответил: "Хорошо, что напомнил. Я ведь чуть было не забыл! Ты серьезный человек. И все, что ты начнешь делать с утра - будешь делать до вечера!"

И тогда хозяин, окрыленный, вошел в дом и сказал: "Брат-то у меня, дурачок! Я все сделаю не так! Я сначала пойду пописаю, чтобы не отвлекаться, а уж потом начну, не торопясь, считать золотые монеты!

И светлые ангелы переглянулись, и прыснули от смеха, прикрыв рты ладошками. Потому что ангелы, они прямо как дети.

Жили и жили. Жизнь выбрала их для великих дел. Были они так похожи, что различить их и мать родная не могла. Однако их устремления были настолько разными, что это и позволяло их родной матери обращаться к сыновьям без малой ошибки. Один-то сын всё рисовать рвался, а другой всё командовать.
Придёт, бывало мама с работы, достанет коробку с красками, а затем и книжку с законами государственными. Рэм, так звали одного из братьев, сразу за коробку с красками схватится. А Мэр, так звали второго брата, сразу вцепится в книжку и ну изучать законы сложные да заковыристые.
Ну, тут уже и мама обращается к ним без ошибки, пока подарки у них в руках. А без подарков различить братьев - дело безнадёжное. Так-то росли братья, да и выросли. Один-то художником стал. Хорошим художником, говорить нечего.

Ну, а второй-то по законам шастать пошёл. Законник, значит. В законе всё прописано, придумывать ничего не надо. Значит, казалось бы, ума-то большого не требуется. Судьёй, в общем, стал Мэр. Кого посадит, кому свободу подарит. Это уж как судебное разбирательство сложится. Скучная у Мэра работа, но ему нравится.

Художник Рэм всё ближе к славе движется, судья Мэр справедливостью своей в судебных делах
тоже возвысился. Братья в труде своём различаются, одежду тоже разную носят, и непонятно, как в их душах такая разница поселилась? Ведь один-то в культуре с ног до головы, а второй-то там, где к этой культуре и подходов-то нет?

Ну, о какой культуре можно говорить, когда посадить в тюрьму надо художника? Или артиста?
За что? О, предлог всегда найти можно. Про артиста, конечно, говорить проще. Артисты - народ темпераментный. В спектакле им надо изображать то любовника, то убийцу, то шпиона, то царя-ирода. А далеко ли от роли в спектакле до роли в жизни?

Гораздо сложнее дело в отношении художника. Художник безвылазно сидит в мастерской, рисует. В драках его не обвинишь, в насилии, конечно, можно, но свидетелей нет.
А тут выяснилось, что один художник засомневался в мастерстве одного из братьев - Рэма.
Ну, не то, чтобы засомневался, а сказал фразу, которую не расшифровал до конца.

Хотя братья были совсем разного направления в своём творчестве, но есть подозрение, что Рэм скрывал свои способности к судейству, а Мэр, опять же, скрывал свои способности к художеству. Поэтому два брата очень одинаково обиделись за высказывание неизвестного художника.
Медленно и верно чаша терпения двух братьев стала истекать. Посадить неизвестного художника было мудрено. Да и не за что. Но был несколько витиеватый вариант изолировать врага Рэма. На свою беду художник был женат на морально неустойчивой особе. Сказать, что она была глупа, значит, ничего не сказать. Испорченная воспитанием, она воображала себя если не Марлен Дитрих, то уж непременно запасной красавицей своей многочисленной семьи!

Запасную красавицу легко развратили, напев ей множество хвалебных слов, но забыв платить за использование. Да запасной красавице и платить не надо было. Ей льстило, что она собирает коллекцию высокопоставленных членов Общества. Стала она ходить, задрав нос выше своего узкого, как у питекантропа, затылка, не подозревая, что стала обыкновенной паршивой овцой паршивого общества.

В какой-то момент художник с большого расстройства от поведения любимой жены заболел то ли чахоткой, то ли чем-то ещё хуже. Запасная красавица тотчас вспомнила, что её очень любит последний любовник, кинулась с объятиями к данному индивидууму. Красавец помог дуре переехать назад к родителям. В результате - немедленно посыпались на больного художника алименты в таком объёме, что встал вопрос, сразу умереть или подождать?

К счастью, непутёвая жена случайно забыла на голом полу полностью очищенной квартиры подкидыша в возрасте четырёх лет. Художник честно подождал, когда сын непутёвой жены
доживёт до совершеннолетия, то-есть, когда ему исполнится пять лет, запряг его в работу по полной программе. Платить чудовищные алименты, неизвестно по какому праву свалившиеся на него, художник не захотел в одиночестве.

Теперь уже с сыном, вперемешку со слезами сразу четырёх глаз, два бедолаги трудились девять лет. Когда дочери, жившей с матерью, исполнилось восемнадцать лет, художник сказал - "хватит" и прекратил издеваться над своим организмом. Он думал, что теперь он свободен, может освободить и сына от повинности. Однако художник Рэм так не считал. Он сразу почувствовал, что этот художник, освободившись от повинности, начнёт тратить энергию на написание картин, затмит его талант и скажет что-нибудь ещё более неприятное!

И художника, без всяких видимых причин, выгнали с работы! Четыре года бездельника кормила мать. Так ей же приходилось кормить и внука. О красках художнику пришлось забыть навсегда. Однако Художнику Рэму было мало этого. Всегда в пьяном виде он подкарауливал художника, смотрел на него издевательски. Ему нравилось видеть художника в обносках, похожего на Бомжа!
Не отказывал себе в этом удовольствии и судья Мэр. Оба брата таскали теперь под носами одинаковые усы, ничем не отличались друг от друга, и неизвестно было, с кем из них художник стоял рядом в тот или другой день.

Единственной радостью для художника был сын, который вырос достойным гражданином Казахстана. Да, вот так художник вынужден был уберечь своего сына от возможной новой повинности, которой могла его родная мать одарить до самой своей смерти.

Докучные сказки – это небольшие по объему произведения, выстроенные особенным образом: либо без конца (в которой многократно повторяется один и тот же фрагмент текста), либо с внезапно быстрым концом. Яркий образец первого типа «Сказка про белого бычка» или «У попа была собака», а второго типа – известное нам с детства стихотворение «Села муха на варенье».

Под термином «докучная сказка» принято объединять шутки-балагурки сказочного характера, которыми сказочники развлекают детей или стараются вызвать у них чрезмерный интерес к сказкам. Докучная сказка предлагается вместо сказки.

Докучные сказки занимали особое место в детском фольклоре. Приготовящимся к слушанию длинной и увлекательной сказки ребятишкам рассказчица вдруг произносит:

Жили-были два гуся,
Вот и сказка вся!

Поднимается крик недовольства...

Докучные сказочки начинаются обыкновенно предварительным обманом ребенка. Рассказчик скажет желающему слушать сказку: «Слушай, я расскажу тебе сказку хоро-о-о-шую, д-о-о-лгую». Ребенок, думая, что в самом деле ему хотят рассказать сказку хорошую и долгую, навостряет свои уши и весь превращается в слух, а между тем обманывается: рассказчик начинает рассказывать сказку докучную.

Примеры докучных сказок

Жили-были два павлина,
Вот и сказки половина.
Жили-были два гуся,
Вот и сказка вся.

Встал медведь на колоду –
Бултых в воду!
Уж он в воде мок, мок,
Уж он в воде кис, кис,
Вымок, выкис,
Вылез, высох.
Встал медведь на колоду…

Был себе царь Додон.
Застроил он костяной дом.
Набрал со всего царства костей,
Стали мочить – перемочили,
Стали сушить – кости пересохли.
Опять намочили,
А когда намокнут –
Тогда доскажу.

Рассказать тебе сказочку про сову?
- Расскажи!
- Хорошо! Слушай, да не перебивай!
Летела сова.
Веселая голова.
Вот она летела, летела,
На березку села,
Хвостиком повертела,
По сторонам поглядела,
Песенку спела
И опять полетела.
Вот она летела, летела,
На березку села,
Хвостиком повертела,
По сторонам поглядела,
Песенку спела
И опять полетела…
Сказывать ли дальше?

В некотором царстве,
В некотором государстве
Жил-был царь,
У царя был сад,
В саду был пруд,
В пруду был рак;
Кто слушал –
Тот дурак.

Жили-были два брата журавля.
Скосили стожок сенца;
Положили середи кольца...
Не начать ли опять с конца?

В некотором царстве,
В некотором государстве
Жил-был царь бо-га-а-а-тый:
У него был двор,
На дворе стоял кол,
На колу-то висела мочала.
Не сказать ли с начала?

Задумал журавль жениться,
Идти семь верст болотом.
А задумал жениться
На прекрасной на девице, на цапле.
Ноги-то станет из болота вытаскивать – хвост завязнет.
Хвост вытащит – ноги завязнут.
Ноги-то станет из болота вытаскивать – хвост завязнет,
Хвост вытащит – ноги завязнут...

В одном болоте жила-была лягушка
По имени по отчеству квакушка.
Вздумала лягушка вспрыгнуть на мост,
Присела да и........
Завязила в тину хвост: дергала, дергала, дергала, дергала – выдернула хвост.
Да завязила нос: дергала, дергала –
Выдернула нос,
Да завязила хвост: дергала, дергала, дергала, дергала – выдернула хвост.
Да завязила нос и т. д.

В некотором царстве,
В некотором государстве
Жила-была ворона,
И вздумала она лететь
В тридевятое царство,
В тридесятое государство.
Полетела,
Летела, летела, летела –
Да села,
Сидела, сидела, сидела –
Да полетела;
Летела, летела, летела –
Да села;
Сидела, сидела, сидела, сидела –
Да полетела...

Жила-была бабка
Да у самой речки.
Захотелось бабке
Искупаться в речке.
И купила бабка
Мыло и мочало.
Эта песня хороша,
Начинай сначала.

Чистили картошку,
Ударили Антошку.
Антошка побежал,
Председателю сказал.
Председатель прибежал:
В чем дело, в чем дело?
Чистили картошку,
Ударили Антошку....

Жили-были два братца,
Два братца – кулик да журавль.
Накосили они стожок сенца,
Поставили среди польца.
Не сказать ли сказку опять с конца?

Шел я как-то через мост,
Глядь – ворона мокнет.
Взял ворону я за хвост,
Положил ее на мост –
Пусть ворона сохнет!
Шел опять я через мост,
Глядь – ворона сохнет.
Взял ворону я за хвост,
Положил ее под мост –
Пусть ворона мокнет!

Жил-был Яшка,
У него была красная рубашка,
На поясе пряжка,
На голове шапка,
На шее тряпка,
В руках – лыка связка.
Хороша ли моя сказка?

Чучело-мяучело на трубе сидело,
Чучело-мяучело песенку запело.
Чучело-мяучело с пастью красной-красной,
Всех оно замучило песенкой ужасной.
Всем кругом от чучела горестно и тошно,
Потому что песенка у него про то, что
Чучело-мяучело на трубе сидело...

Жили-были два братца, два братца - кулик да журавль. Накосили они стожок сенцá, поставили среди польцá. Не сказать ли сказку опять с конца?

Жил-был царь, у царя был двор, на дворе был кол, на колу мочало; не сказать ли с начала?

Сказать ли тебе сказку про белого бычка?
- Скажи.
- Ты скажи, да я скажи, да сказать ли тебе сказку про белого бычка?
- Скажи.
- Ты скажи, да я скажи, да чего у нас будет, да докуль это будет! Сказать ли тебе сказку про белого бычка?

Рассказать ли тебе докучную сказочку?
- Расскажи.
- Ты говоришь: расскажи, я говорю: расскажи; рассказать ли тебе докучную сказочку?
- Не надо.
- Ты говоришь: не надо, я говорю: не надо; рассказать ли тебе докучную сказочку? - и т. д.

Жил-был старичок. Поехал на мельницу намолоть муки…
- Ну, вот поманил, а не рассказываешь!
- Кабы доехал, рассказал, а он, может, неделю проедет!

Летел гусь, сел на дорогу - упал в воду. Мок-мок, кис-кис - вымок, выкис, вылез - сел на дорогу и опять пал в воду. Мок-мок, кис-кис, выкис, вылез и т. д.

Короткие докучные сказки для детей

Жил-был царь Ватута,
И вся сказка тута.

Жил-был царь Додон,
Замарал себе ладонь.

Села муха на варенье -
Вот и всё стихотворенье.

Хочешь сказку про лису?
Она в лесу.

Протекает речка,
Через речку мост,
На мосту овечка,
У овечки хвост,
На хвосте мочало,
Рассказать сначала?...

На шестом этаже в моем доме живет армянская семья. Семья в армянском понимании довольно маленькая - старенькая мама и два ее сына.
Когда я был мелким шкетом, то не мог различить двух братьев, мне они казались просто двумя существами с большими носами, хотя внешне они были кардинально разными. Младшего звали Тигран, он был маленьким, толстеньким, шаблонным армянином. У него были толстые губы, неприятно темная кожа вокруг глаз и короткие пальцы. От него вечно пахло армянским хлебом и какими–то специями. Старшего брата звали Саша, он был среднего роста, очень худым и сутулым. У него были неотталкивающие черты лица, очень тонкие ухоженные руки и от него пахло клубничной жвачкой. Возможно, они были не от одного отца, у них об этом никто не спрашивал, а их мать почти всегда сидела дома. Я редко их видел вместе, а когда видел, картина была примерно одинаковой: старший брат уныло кивал головой, а младший что–то ему доказывал, размахивая руками. На моей памяти с ними произошел только один запоминающийся случай, который порвал шаблонное представление о них. Одним довольно «дубовым» зимним днем, мы играли с пацанами в одно касание, трясясь от мороза и страха промахнуться мимо ворот, потому что за один пропущенный гол нужно было приседать 15 раз. В это время младший брат, снова спорил о чем–то с двумя здоровенными верзилами. Жестикулировать ему мешала его дубленка, поэтому он выписывал нелепые пируэты руками, которые со стороны смотрелись очень забавно. Старший брат Саша стоял в какой–то жалкой потрепанной куртке и время от времени дышал на свои руки. Дальше воспоминание довольно четкое, но всплывает, будто в замедленной съемке. С навеса я забиваю смачнейший гол, но вратарь абсолютно не обращает на него внимания, его взгляд прикован к подъезду, возле которого и происходит основное действие. Обернувшись, я увидел Тиграна валяющегося в снегу и тщетно пытающегося встать и его брата жутко метелящего качков. Не знаю, что выглядело более карикатурно: похожий на перевернувшуюся черепаху толстый армянин, который смог ощутить все минусы толстой дубленки или его худой брат, ловко и хлестко выбрасывающий свои тонкие рученки в сторону двух здоровых детин. Когда не менее удивленные, чем я детины стали отступать, в ход пошли поднятые с земли камни и палки. Все это происходило без единого слова со стороны Саши, что делало его еще более устрашающим. Следующий кадр, который я помню это темная кровь, небольшими кляксами на снегу. Дальше инсайд.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, время по отношению к другим бежит очень странно, но оба брата стали по–настоящему взрослыми. Младший брат открыл качалку возле дома, откуда–то привезя кучу железяк. Не могу сказать, как там было внутри, но внешне она была похожа на бункер, построенный человеком, который больше всего в жизни ждет зомби–апокалипсис. О втором брате я долго не слышал, пока прогуливаясь компанией друзей, не увидел его хохочущим в одной из пиццерий. Он сидел за столом с двумя, уже дряхлыми, как мне тогда казалось стариками. На вид в нем ничего не поменялось, но тогда я впервые в жизни увидел его счастливым. Когда он уже уходил, неожиданно один из моих друзей к нему подбежал, чтобы поздороваться. Оказалось, что Саша стал работать в области музыки и как сказал мой друг, очень помогал начинающим музыкант и ему лично. Кем работал он я так и не понял и больше о нем я не слышал ни от кого. Прошло приличное количество времени, я стал снимать квартиру недалеко от своего дома, но не особо часто заходил к родителям. Один раз я все же застал Тиграна выходящим из новенькой черной ауди. В его ухе красовалась гарнитура, которая только акцентировала внимание на его залысинах и маленькой голове. По всей видимости, дела у него шли очень хорошо. Старшего брата я тоже стал встречать, но чаще всего он лежал возле подъезда пьяный. По словам папы, он вложил все свои деньги в реконструкцию новой филармонии, но вместо этого городские власти построили там бизнес центр. Летом я видел его почти каждый раз, когда заходил домой, а зимой, по–видимому, он пил в другом месте. Пил он всегда сам и делал это так грустно, что у меня всегда внутри что–то сжималось. Когда стали очень популярными турнички и ЗОЖ, его брат сделал из бункера конфетку. Выходя на балкон своей старой квартиры, я слышал, как раскачивается их зал под мотивационный мотивчик. Через какое–то время Тигран решил достроить к залу бассейн (причем на втором этаже лол), но ему помешал пьяный водитель, который сбил его, когда он возвращался домой из супермаркета. Теперь вместо пьяного Саши возле моего подъезда я постоянно видел его мать, смотрящую куда–то вдаль и абсолютно не реагирующую на внешние раздражители. Не знаю, сколько ей было лет, но выглядела она жутко старой и измученной. Не смотря на это, она всегда держала ровно спину и шею и еще мне запомнились ее глаза. Они не были ни грустными, ни заплаканными, они были никакие. Будто внутри у нее абсолютно ничего нет. Через пару месяцев она тоже умерла, а старший брат куда–то исчез. Сейчас на шестом этаже живет молодая пара, а армянской семьи там больше нет.